— Оттуда еще никогда и никто не возвращался, значит там хорошо, — любят повторять старики.

Вот что я вам скажу — сложно, очень сложно доставить старику большее удовольствие, чем если поговорить с ним о смерти. Я серьезно. В особенности — про завещание или про похороны. Не надо бояться этих тем. На эти темы старики готовы говорить часами.

Мне, например, очень часто сообщают по утрам, в начале занятий: «Помнишь такого-то? Да? Помнишь ведь? А он умер вчера!!!» Сообщат и следят за мной внимательно — насколько эта новость потрясла меня и переживаю ли? Это такой способ заглянуть в собственное недалёкое будущее и попытаться представить, какой будет реакция на известие о собственной смерти. А как им будет без меня? Насколько меня любят? Плакать будут? Сильно?

Оптимизм ситуации в том, что старики точно знают, что событие под названием «смерть» предстоит им в самом ближайшем будущем и потому относятся к ней, как бы точнее сказать — деловито.

Когда «там» знакомых оказывается уже больше, чем «здесь» — смерть вообще становится довольно будничным актом. Неким переходом.

Аист принес. Аист унес.

— Ой, я так рада тебя видеть! — говорит одна старушка другой утром в коридоре.

— А что такое?

— Да я думала, это ты вчера умерла на нашем этаже!

Старики вполне осознают, что смерть — это самое значимое и серьезное из предстоящих им в ближайшей перспективе событий, и много о ней думают. Поэтому, если вы не говорите со стариками о смерти, они воспринимают это не как проявление деликатности, а как проявление невнимания к ним.

Разговоры о смерти вполне легитимны. И даже желательны. Только говорить о ней лучше с юмором и без придыхания. Это потому, что говорить старикам о смерти хочется, а говорить совсем всерьез — страшновато.

Давид сообщает:

— Ты слышал? На прошлой неделе одна померла в 353 номере. А вчера — в 354-м.

— A ты случайно не из 355?

Давид смеется. Нет, он не из 355-го. Только что это меняет?

Если вы думаете, что смех в общении со стариками не важен, то вы ничего в этой жизни не поняли. Шутка — это единственный эффективный ответ человека на физическую немощь и приближающуюся смерть.

Надежда не умирает последней. Когда надежды уже нет — остаётся смех.

Яков и Моше с утра пораньше изучают в местной газете страницу некрологов.

— Яков, что ты там ищешь?

— Он смотрит, нет ли его некролога, — ржёт Моше.

Но из всех «смертоносных» тем все же самые приятные — про завещение и про похороны.

Про похороны — потому что для старика это значит, что вы о нем думаете.

А про завещание еще важнее. Разговор про завещание дает старику очень важное для него ощущение собственной значимости и нужности близким, собственной не-бесполезности и востребованности.

Причем это ощущение совершенно не зависит от материальной ценности завещеваемого — это во-первых. А во-вторых и это самое главное — разговоры о завещании вовсе не предполагают немедленного решения по этому поводу. Совсем наоборот.

Обычно кажется, разговор со стариком про завещание лучше быстро начать и как можно быстрее закончить, чтобы их не травмировать зря. Это не так. Принятие окончательного решения про завещание означает для среднестатистического старика исчезновение важной и — главное! — очень приятной для него темы для разговора. И потому среднестатистический старик всеми силами будет стараться тему для такого приятного и интересного разговора сохранить.

Я думаю, именно поэтому старики так часто переписывают завещения — это дает им возможность продлить удовольствие.

И по тем же причинам часто завещания вообще не оставляют. Они вовсе не боятся разговора на эту тему, а наоборот бесконечно откладывают решение по этому поводу, чтобы сохранить возможность еще на эту тему поговорить.

Ответы на все самые острые вопросы про нас и наших пожилых родителей — в книге Саши Галицкого «Мама, не горюй». Она волшебная.